Я призывно помахал Башне со своего места, приглашая присоединиться. Тот изрядно удивился, если я правильно интерпретировал миллиметровый сдвиг брови, и направился к моему столику.
Мое возвращение в кратер прошло незамеченным – все работники света и звука дружно сгрудились вокруг самого младшего и, насколько я помню, самого любопытного члена бригады. Лицом он был белее мела, в голосе слышались нотки истерики, и неумеренная жестикуляция говорила… Как бы это сказать… о некотором душевном расстройстве. На лицах слушателей застыло неподдельное беспокойство. Видимо, основную речь я все же пропустил, потому что сейчас была стадия эмоционального переживания, охов, ахов и дружного беспокойства…
– В том-то и дело, что они не рассчитывали, а трубадуров слушали. Знаешь про такую напасть?
– Ну и как сейчас поживают наши храбрые герои?
Эпопея о покупке ножа явно затягивалась. Что интересно – парень излагал историю в полный голос, так что не услышать его было очень сложно, даже за крайними столиками. Интересно, этого требуют законы жанра, или он абсолютно уверен, что на «своей территории» им ничего не страшно? Я с нетерпением ждал кульминации, когда молодой человек предъявит наконец свою покупку века. Мне очень было интересно понаблюдать за реакцией остальных. И вот перед восхищенными взглядами оказался заветный сверток, а за ним и его содержимое. Над столом повисло гробовое молчание.
– Что значит «отмазка»? – Айрин был немного сбит с толку.