Тут он замер, обдумывая пришедшие ему в голову мысли. На этот раз он даже мысленно не называл себя «демоном» или «человеком», говоря лишь о «демонической» и «человеческой» частях своего сознания. Теперь, когда он передавал управление демону, он продолжал воспринимать действия как свои собственные, просто предпринимаемые с немного измененным, искаженным мышлением. Примерно так мысли трезвого человека отличаются от мышления пьяного, однако ни в том, ни в другом из состояний у человека нет ни малейших сомнений в своей самоидентификации.