О да! Он будет убивать. Если для того чтобы вернуть себе жизнь, ему надо уничтожить Фенриан, он его уничтожит. Если весь мир, уничтожит тоже, уничтожит, не задумываясь и без колебаний. Холод смерти – очень веский аргумент, мгновенно снимающий любые моральные сомнения и колебания. Жалость и милосердие – они для живых. У нежити нет ни жалости, ни милосердия, ни сострадания. Только холод. И невероятное, безумное желание – ЖИТЬ!!!
В это время из ванной комнаты выглянула Лена.
На этом я, ректор Темного университета, Триан Ильтиари, герцог Литвийский и прочая, и прочая (за свою жизнь я обзавелся немалым количеством титулов, припоминать здесь кои не имею ни малейшего желания) заканчиваю свою повесть о становлении и обретении могущества нашим покровителем, свидетелем чего, в силу стечения счастливых обстоятельств, был и я сам.
– Меня это устраивает, – улыбнулся Олег. – Поклянитесь здоровьем вашей дочери, что завтра на рассвете отдадите приказ о сдаче и принесете присягу Аталетте Крэгхист, и уже сегодня Марлетта будет здорова.
– Ну… Тогда в принципе… Я мог бы его попросту зазомбировать… – предложил Олег. – Если как следует постараться, такого зомби слеплю – пальчики оближешь! Никто от живого отличить не сможет! Он и коронует, и посох передаст – любой приказ без проблем выполнит…
Что же касается власти, которой я мог бы обладать как принц-консорт… Открою маленький секрет. Как Высший демон, находясь в Инферно, я обладаю над демонами такой властью, что и не снилась ни тебе и никому из человеческих правителей. Если ты прикажешь одному из своих баронов умереть, то он как минимум поинтересуется, за что и почему ему отдан такой приказ. Это если барон преданный. Скорее всего, он просто взбунтуется.