Пройдя на кухню и поставив на плиту чайник, она выложила на стол печенье, немного варенья, расставила чашки, после чего приглашающе кивнула усевшимся гостям.
От удивления Олег даже забыл свою следующую, тщательно продуманную фразу, выдержанную в лучших традициях всевозможных «Повелителей зла» и «Темных властелинов» из прочитанных им когда-то фэнтези. Настолько не вязался этот спокойный и уверенный в себе и своих силах рыцарь со сложившимся у него образом Ульфтара фон Майделя.
Олег держался только на упрямстве. Силы иссякали, рот был полон густой черной крови, натекшей из насквозь прокушенной длинными клыками губы. Он понимал, что еще два-три удара, и щит не выдержит, и хотел лишь одного, чтобы Гелиона, наконец, перестала осыпать этого проклятого Светоносца градом слабых и бесполезных ударов и бежала… бежала как можно быстрее из этого проклятого мирка, пока он еще может сражаться. В отчаянии он даже немного приоткрыл свой щит, чтобы отправить короткое, полное нежности и горечи послание: «Беги, любимая…», – но ответ был совсем не таким, как он ожидал.
Впрочем, следующая фраза Рыцаря Отчаяния все разъяснила.
– Например, пожизненное избавление от налогового бремени? – Купец всем телом подался в сторону вампира, заставив закачаться принявший на себя вес его «авторитета» дубовый стол.