Увеличенный толстыми линзами, ее водянистый глаз напомнил мне восходящую кровавую луну.
Я подвела его к задней скамье и села рядом с ним.
— Уф, — сказала я с таким видом, будто мне это неинтересно. — Подумать только.
“Wie gross ist der Allmächt’gen Güte” Мендельсона.
Еще не закончив предложение, по его ухмылке я поняла, что это не сработает.
Я не могла вернуться в комнату Джослина, внутренняя дверь за мной закрылась. Я застряла в темном душном пространстве между двумя дверями, оказавшись в ловушке заплесневелых бархатных портьер.