Повисло мертвое молчание, и Бенсон отпустил мое плечо.
Возникла пауза, потом донесся звук ключа, открывающего второй замок.
Я включила фонарик и вытащила из кармана конверт.
— Какой чудесный пасхальный кекс, — говорила Антигона Хьюитт. — Вы должны дать мне рецепт, миссис Мюллет.
Никто, даже святой Франциск Сальский, последним словом которого было «Смирение», не мог бы отклонить комплимент вроде этого.
— Это так мило с твоей стороны, дорогуша, — сказала миссис Мюллет. — Ты всегда так заботлива.