Не успела я задуматься об этом, как ответ пришел сам.
И я впервые заметила, что ее библиотека состоит из сотен детективных романов в зеленых мягких обложках вроде тех, что Даффи прячет от жадных глаз в бельевом ящике.
— Нет, она же умерла, когда он родился, помнишь?
Наши красные и белые тельца, отца, Фели, Даффи и мои, — записала я в дневник, хотя едва ли хотела верить в это, — идентичны по размеру, форме, плотности и цвету.
После еще одной мучительно долгой паузы дверная ручка медленно повернулась на несколько градусов и дверь распахнулась внутрь, открывая длинный темный туннель, ведущий почти в бесконечность и заканчивающийся крошечным клочком света где-то в задней части дома.
Нет смысла ползти, словно десантник, всю дорогу назад до гробницы Коттлстоун, подумала я, теперь, когда свобода так близка.