Потом раздались треск и скрип иголки по желобкам крутящейся граммофонной пластинки.
Я часто чувствовала этот запах в ее будуаре. Он был знаком мне, как мои пять пальцев.
Потом неожиданно давление ослабло, и наружная дверь закрылась.
Маловероятно. Даже если духи мертвых могут убивать, сомневаюсь, что они в состоянии натянуть противогаз на лицо жертвы.
Что, в некотором роде, успокаивало. Мои сестры все знали. Что знала Даффи, то знала и Фели. Что знала Фели, то знала и Даффи.
— Камень! — горячо проскрежетал голос прямо мне в ухо. Я почувствовала его дыхание, и не могу сказать, чтобы это было приятно.