В мои пальцы и маленький рупор воронки просочился придушенный узкой резиновой трубкой голос Фели, напоминающий голосок рассерженного эльфа.
Его погребли, по словам Ральфа, который наверняка был на похоронах, «с великой торжественной помпой в митре, мантии и с епископским посохом».
У меня было такое ощущение, будто я за минуту повзрослела на несколько лет.
— Милашка Полли, — сказала я, пытаясь подружиться.
Из дальней части дома донесся дверной звонок, и не успели мы продолжить нашу дуэль интеллектов, как в дверях появился Доггер.
— Извините. — Слово всплыло из могилы и эхом повисло в воздухе.