Я не могла разобрать слова, только интонацию.
Я покраснела при воспоминании о том, что дала обет публично принести цветы на могилу Ханны Ричардсон.
— Теперь поворачивай его, Норман. Хватайся за этот клин, Томми. Осторожно! Осторожно!
Придержу-ка я язык за зубами. Да не скажет никто и никогда, что Флавия де Люс — болтушка.
Он опустил крышку сундука и, защелкнув медный замок, убрал ключ в карман.
— Реанимировать, — наконец промолвил он. — Довольно умное слово, не так ли?