— Это было во вторник, — рассказывала она. — Во вторник перед Пепельной средой, если точно. Это так мило — быть точной, не правда ли, дорогуша? Так полезно, когда ты занят тонким искусством наблюдения.
— Меня зовут Сауэрби, — представился он. — Адам Сауэрби.
В дрожащем свете противогаз, надетый на лицо трупа, жутко поблескивал, как умеет только мокрая резина.
— Ты такая же де Люс, как человек на луне, — рявкнула она, застав меня за чтением ее дневника. — Твоей матерью была трансильванка. У тебя в жилах кровь летучих мышей.
На цыпочках я поднялась по винтовой лестнице и вошла в комнату наверху. Мой макинтош висел на том же месте, где я его и оставила.
— Она… она собирается замуж, видите ли… а кое-какие письма…