Тем не менее, признаюсь, что, когда я кралась мимо печи, у меня побежали мурашки по коже — но только чуть-чуть.
— Мы дали, — ответил епископ. — Может, вы припоминаете…
Почему-то я знала, что никто не ответит, и так и было.
На столе стояли кувшин для молока, полный увядающих лилий, маленькая доска для хлеба и половинка буханки «Ховис», электрический тостер, оловянный подсвечник с частично оплавившейся свечой и коробок спичек.
Теперь я поймала себя на том, что говорю слишком тихо.
Они, скорее всего, в гостиной. Они всегда в гостиной.