Я напоследок еще раз сильно тряхнула дверь, но она не шелохнулась.
Отец взглянул на меня, и в лунном свете его морщины показались особенно глубокими. Он не брился, и его щетина безжалостно поблескивала. Еще никогда он не выглядел таким старым.
— У кое-кого слишком длинные уши, — перебил его викарий, поднося указательный палец к губам и делая почти неуловимый кивок в моем направлении.
Я подцепила одно такое кальмарообразное чудовище вилкой и передала его на тарелке Фели.
И, если уж на то пошло, что Синтия делала в церкви посреди ночи? Вдруг это она…
— Да, — автоматически повторила я. — Может быть, сейчас более, чем когда-либо.