— «Привет, Квентин!» — проскрипела я, копируя попугая.
Он не добавил «для маленькой девочки», но с тем же успехом мог.
Вот на этом самом месте, внутри огромного органа, который он любил и на котором играл, органист нашел свою смерть.
Стоял один из тех чудесных мартовских дней, когда воздух так свеж, что наслаждаешься каждым дуновением; когда каждый одурманивающий вдох создает в легких и в мозгу такие новые вселенные, что кажется, будто сейчас взорвешься от чистой радости; один из тех буйных дней с несущимися облаками и мелкими ливнями, резиновыми сапогами и уносимыми ветром зонтиками, когда чувствуешь, что и правда живешь.
Он помолчал и затем продолжил с таким спокойствием, как будто вытирал пыль с мебели.
— Уилфридом Сауэрби из «Сауэрби и сыновья», местным гробовщиком. «Поставщики всего для похорон и помещений». Почти скороговорка.