Ворон опять всхрапнул и переступил копытами. На его морде отразилось искреннее изумление. Он ненадолго замер, словно задумавшись, а затем вновь склонился к земле, зачерпнул языком небольшую кучку мертвой саранчи и с ясно читающимся отвращением начал ее пережевывать, кося на хозяина лиловым глазом.
Вереена злорадно усмехнулась. Насколько она помнила предоставленные мейсером Квирином характеристики, слову чести этого капитана можно было доверять целиком и полностью. Люди такого типа скорее повесятся, чем нарушат клятву. Тем более данную публично.
А затем над полем боя разнесся голос демона. Это была песня. Но какая песня! Наполненная яростью боя и жаждой – жаждой не выжить, но убить врага, в последний миг дотянувшись зубами до беззащитного горла и хлебнув сладко-соленой крови, – она неслась над сражающимися, заставляя забыть о себе и погрузиться в яростно-кровавую вакханалию смерти.
Данная традиция вольным баронам, командирам наемных отрядов и просто свободным рыцарям, присоединившимся к Аталетте в надежде урвать свой кусок во время боев и сказочно разбогатеть в случае победы, очень понравилась. Он помнил, как опустошил кубок, и мелькнувшую после этого мысль, что вино было чересчур крепким… после чего в памяти имелась лишь огромная черная дыра с доносящимся оттуда сильнейшим запахом перегара.
– М-да-а… Не работает. – Он упокоил призванных и вновь задумался. – А если поменять условия, скажем, ориентировать по размерам…