— Выйдет, — равнодушно бросил он. — Сломать, растоптать, слепить заново. Люди верят, что бог сотворил их из глины, а глина — отличный материал в умелых руках. Можно вылепить хоть толпу фанатиков, хоть кирпичики идеального общества, разговорами о котором вы, Кемминг, пытаетесь задрапировать тот факт, что ваши мотивы куда низменней моих. Вы жаждете развязать кровавую бойню даже не из мести, а из банального желания вырвать из туши мертвого зверя кусок мяса пожирней.
Словно подчеркивая его слова, раздалось грохочущее «бу-ум-шра-ах!» и очередной домик с вывеской рассыпался, словно детская поделка из веточек и бумаги. Толпа зевак, с трудом сдерживаемая цепочкой стражников и драгун, жадно подалась вперед — и почти сразу же откачнулась назад, когда навстречу ей из грязно-пыльной тучи шагнул стальной гигант. Неторопливо развернувшись, он встал посреди улицы и, коротко, презрительно свистнул, на миг распоров серое облако белым лезвием пара.
— Эльф бы рискнул, — заявила я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. Вдобавок, это замечание прямо-таки напрашивалось на ответный выпад в стиле: «вы просто живете дольше нас». Но лейтенант не клюнул. Поднявшись, он подошел к окну и застыл, глядя на цепочки фонарей и медленно плывущий над ними волшебный розово-зеленый цветок «плавниковой» яхты с искусно подсвеченными парусами.
— Нашли время, — слова давались мне с трудом, словно чья-то холодная рука уже легла на горло, — вспоминать Тайлеровы сказки. Оборотни — это магия, а магии не существует.
— Если повезет, — лейтенант решил все-таки нарушить мрачную тишину салона, — мы доберемся в Таллибардин менее чем за два часа.
— Познакомьте иншпектора ш вашей добышей, — судя по голосу полковника, карандаш был очень вкусный, особенно грифель. Учитывая, что последний раз мне удалось поесть еще прошлым вечером, перед выходом на дежурство, мысль показалась мне заслуживающей внимания. В конце концов, едят же древесину бобры…