— И, клянусь якорем и морем, я не шучу, — Виллем Сайк, прервавшись, отпил несколько жадных глотков, — я, чтоб мне живым провалиться на Вечный Лед, испуган. Артур Бентинк, потом бедный профессор Морделл… а ведь о том, что Джоэл выполняет работу по заказу Адмиралтейства, знали не больше пяти… восьми человек. — Он тяжело вздохнул. — И в довершение — эта жуткая история о ребенке, который играючи расправляется с нашими лучшими солдатами. — Капитан Винкль дернул щекой, но помолчал. — Право же, — добавил Сайк, залпом допивая бокал, — я начинаю сомневаться, имеет ли наш противник плоть и кровь.
— Вы эльфийка и парфюмер, — Марилена произнесла это с легким смешком, что выглядело скорее попыткой скрыть смущение, — и вам наверняка виднее, то есть нюхнее. Духи составил для меня один др… знакомый. Мне нравится их аромат, но в остальном я совершенно не разбираюсь.
— …которые не поддавались объяснению в рамках современных научных знаний. Возможно, таковые объяснения будут даны позднее, научный прогресс — не стоит на месте. Но пока — и лично для меня объяснение с отсылкой на неведомые науке силы звучит ничем не лучше чуда, явленного силой Единого. Или магией, — подумав, добавил он, — которая, если вдуматься, в том виде, как ее описывают адепты вроде нашего Тома, не более, чем разновидность науки.
Подумать только, а ведь совсем недавно полет с парусной доской я полагала едва ли не за наивысшую степень риска. Да «ловцы ветра» просто жалкие трусы, цепляющиеся за свои деревяшки с кейворитовой начинкой! Во рту стало горько-сухо, зато дрожь вдруг пропала, оставив звенящую пустоту под сердцем — и, ой, ватные ноги. Нет уж, с отчаянной решимостью подумала я, сейчас я им покажу. Я им всем покажу, как летают настоящие Перворожденные! Так просто — поставить ногу на край борта, отпустить… нет, стиснув зубы, заставить себя разжать закаменевшие на ременной петле пальцы — и сделать шаг в пустоту.
По крайней мере, мы летели не в Кирхольм. Хоть я и собиралась ознакомиться с этим знаменитым образчиком раннего дварфокко (который, по слухам, считали редкостно уродливым даже сами гномы), но планировала ограничиться внешним осмотром. И уж точно не собиралась брать в попутчики полковника Ночной Гвардии. С таким сопровождающим в Кирхольме можно и засидеться в гостях… лет на двадцать-сорок. Но все же… держаться подальше от человеческих интриг — одно из главных правил выживания эльфа в людском сообществе. Мы привыкли к медлительно-вековому плетению открытых дипломатических союзов и тайных заговоров. К обставленным тысячью и десятью негласными правилами предательствам. И мести, что вызревает дольше иных благородных напитков. Человеческая политика для нас — кипящий между валунов поток. Слишком быстро здесь все меняется, не успеешь моргнуть: один король сменил фаворитку, другого сменил сын, третьего и вовсе придушили в спальне дюжие гвардейцы. Конечно, есть среди Перворожденных и такие, кто наслаждается этим хаосом, ныряя в столичные водовороты, словно идущая на нерест форель, но я-то — не из их числа! Мне нравится распутывать клубки с загадками, а не вышивать сталью и ядом по крови.
Мы с лейтенантом разом замолкли, удивленно воззрившись на полковника.