— А как обстояло у вашего племянника с личной жизнью? — задал следующий вопрос О'Шиннах. — В двадцать восемь лет можно не иметь близких друзей, но… — лейтенант, не закончив фразы, покосился в мою сторону.
— Не смеши нас, Том. Протест?! На основании чего? Если бы они поймали этих поджигателей… ну или хотя бы нашли на пепелище оплавившуюся пуговицу от солдатского мундира — тогда посол Высоких Ветвей свил бы себе гнездо в приемной канцлера. Однако, — Аллан картинно развел ладони, — рыбка выскользнула из сетей. Нет улик, нет и обвинения, как любит повторять один знакомый нам всем судья. Если желаете, сэр, — обернулся он к полковнику, — я готов изложить свое мнение письменно… и официально.
Оставалось лишь надеяться, что моя нынешняя гвардейская гадюка по злобе и ядовитости не уступит своей родственнице из Белой Башни, подвалы в которой имели столь же зловещую репутацию, что и застенки Кирхольма.
— И сколько же, — странно подрагивающим голосом осведомился лейтенант, — вы предлагаете нам отсидеться?
Последнюю мысль я даже не успела толком додумать, уже начав изгибаться в развороте. Не так быстро, как полуэльф, не так отточенно-плавно — но мой охранник, точнее, его револьвер, как я и надеялась, оказался недостаточно быстр. К тому моменту, как выбитое из капсуля пламя по брандтрубке дошло до пороха, я уже не стояла перед стволом. Запоздало грохнул выстрел, исторгнув крик боли у кого-то из шедших впереди, следом завопил и сам бандит — схватившись за ствол, я резко дернула оружие вбок, выламывая палец на спуске из сустава. К нам уже бежали, но и ближайшие опаздывали, безнадежно. Мне оставалось сделать шаг, пролетев четыре ярда вниз, ухнуть в ледяную воду — и сразу же изогнуться, уходя из-под града выпущенных вдогонку пуль.
— Деталей подъемной машины, разумеется, не нашли, — задумчиво произнес Кард.