— Как вас, — кивнул Моран. — А поскольку вы живы, то и мистера Кэла я тоже не торопился бы вычеркивать из списка. Но вернемся к главному. Если вы задумаетесь, то без труда увидите, что целый ряд действий, которые мы относим на счет Музыканта, явно находятся за пределами возможностей покойного командора. К примеру, подводный корабль — построить такой Кемминг мог бы. А уберечь его от пристального внимания хэи Таринэль — никоим образом.
Спорить с его убийственной логикой мог сейчас только самоубийца. Мне же хотелось жить.
Я вдруг испугалась, что именно сейчас нас вновь попытаются остановить… или начнут стрелять. Но солдаты были заняты толпой. К тому же суматошно носящиеся перед торжественной церемонией всадники являли собой вовсе не диковинную редкость: по дороге к собору с нами разминулся «белый гусар».
В королевской полиции служили далеко не ангелы и не эльфы, я видела — и слышала — всякое. Но мелкие проступки рядовых стражников — одно, а когда преступить закон прямо и недвусмысленно разрешает один из Верховных Судий, в двух шагах от известного всей Арании зала с бронзовой статуей святого Фредерика Справедливого и надписью над кафедрой pereat mundus et fiat justicia — совсем-совсем другое. Если люди до сих пор так легко готовы переступить через собственные законы, чего же стоят их клятвы и обещания другим расам?
— Инспектор! — лейтенант ткнул пальцем вверх, привлекая мое внимание к часам на столбе. Лучше бы он этого не делал: на массивной цепи висел подлинный шедевр технофетишизма, — в стеклянном корпусе, бесстыдно обнажившем кучу шестеренок, втулок, пружин, колесиков, роликов и прочих рычагов с муфтами. Подобный дизайн наверняка вызывает буйный восторг у гномов и приступ тошноты у представителей иных рас, живо напоминая им вскрытый труп, зияющий потрохами из бронзы и стали. А ведь еще недавно Графтон-Герцогский вокзал считался одним из последних оплотов аранийской псевдоготики.