— И кто же сотворил это… это? — мичман еще хватался за платок, но, по крайней мере, нашел в себе силы отцепиться от забора. — Демоны с красной луны?!
Выпрямившись, он вышел из-за укрытия и шагнул в дым.
— Стреляй! — резко выдохнул О'Шиннах и, не вставая, бросился на командора. Едва не проломив борт, они, сцепившись, упали на дно и принялись кататься по нему, хрипя, рыча и оставляя за собой след из пуговиц, галунов и просто лоскутов. Со стороны это было похоже на бурные ласки двух любовников, разделенных долгими годами, нет, десятилетиями — а сейчас, наконец, получивших возможность реализовать копившуюся страсть.
— Полковник рискнул бы, — глухо произнес Аллан, — имей это хоть какой-то смысл. Если бы Рич мог высказаться более конкретно. А «промышленность»… чересчур общо, расплывчато. Только в пригородах Клавдиума несколько сотен фабрик, заводов, верфей, крупных мастерских. Обеспечить им надежную охрану просто невозможно, даже добавив к столичному гарнизону полицию и экипажи кораблей из Ланнистера. Нет, конечно, — поправил он сам себя, криво усмехаясь, — можно вытащить из нафталина добровольных констеблей, Резервный Легион, гвардию «Королевского Зова» и еще пару-тройку знамен, под которые сползутся дряхлые развалины с пиками времен Гаральда Свирепого, но все дыры не заткнуть и с ними. К примеру, на дамбе Бивербрука раньше стояла будка стражников, взимавших плату за проезд, а сейчас вообще никого, даже дворняги на привязи. Достаточно пары фургонов с этой новомодной гномской дрянью… — Аллан с досадой щелкнул пальцами…
— Мисс Грин, — голос у капитана оказался хриплым и дрожал от волнения, но смотрел он прямо мне в глаза, не отводя взгляд, — лейтенант Хауст и его парни были моими… солдатами. Вы — единственная, кто может знать, что случилось там, и я… мне очень нужно знать, как они погибли.
Вместо ответа я молча встала из кресла, коротко поклонилась и прошла к ближайшей двери на галерейку. Тугая пружина неохотно поддалась, — больше усилиям подскочившего Марка, — глухо звякнула за моей спиной, вновь запечатав стеклянную корзинку, и я осталась наедине с небом. Шаг, еще один… на двадцать первом шаге галерейка закончилась, дальше была только пустота. Можно сесть, свесить ноги, а затем осторожно заглянуть в бездну — пятнадцать вдохов, не больше! Земля умеет манить своих детей, пусть даже некоторые из них и научились обманывать ее силу.