— Пять таннеров на отвлекающий, сэр, — после секундного колебания решилась я. — Как вы только что сказали, Музыкант умен.
— Еще одно слово, лейтенант, — процедила я, — и я решу, что вы совершенно точно — не джентльмен!
— А знаете что, мистер эльф, — после долгого молчания произнес командор, — наверное, мне вас немного жаль. Вас и всю вашу гордую, долгоживущую, маленькую и закостеневшую до гранитной твердости расу. Вы не в состоянии понять, что мир вокруг изменился, пока мир не шарахнет вас по голове молотом… паровым! Да-да, в мире давно уже наступил век пара и кейворита, век торжества науки, позволившей презираемым вами людишкам покорить небеса. Наука дает нам возможность строить дома в десятки этажей, железные дороги, могучих големов и воздушные корабли. Так почему наука не поможет нам построить новое, прогрессивное общество? Без королев, лордов и остальных кровососов, для которых все прочие — чернь, ничтожества, пыль под ногами. У вас есть ответ, премудрый мистер эльф?
Эльф едва заметно улыбнулся и, кинув еще один прощально-сожалеющий взгляд на несостоявшийся лабораторный образец, направился к выходу. Полковник Кард примерно на полминуты замер, словно прислушиваясь к чему-то. Я начала открывать рот…
Следом за первым стрелком из черноты появился еще один, одетый попроще, «под рабочего», а за ним — сразу двое, тащивших что-то тяжелое, неудобное. Последним на площадку вылез, прикрываясь лапищей от солнца, тролль в белой форме Пограничного Легиона.
Кажется, Кард удивился — но Молинари буквально вытолкал его за дверь.