Как по Ро, так в Кантлиссе не было ни черта стоящего. Он скакал впереди в его модно сшитой одежде, будто он был каким-то большим человеком с важными делами, а не похитителем детей, убийцей и худшим из худших, который, чтобы выглядеть особенно, собирал вокруг себя даже худшие отбросы в качестве фона. По ночам он разводил огромный костер, потому что любил смотреть, как что-то горит, напивался, и, напившись, горько кривил рот и жаловался. О том, какая жизнь несправедливая, и как банкир лишил его наследства, и как ничто никогда не идет так, как он хочет.
— А кто более компетентен? Ты учился у лучших, мой мальчик! Ты во многом похож на меня, Темпл, я всегда говорил. Великие люди часто движутся в одном направлении, это Столикус говорил?
Свет начинал угасать, когда Свит слез с фургона Маджуда; небо порозовело на западе и полоски черных облаков шли по нему, как буруны на спокойном море.
— Тратит воду, — сказал Берми, развалившись на солнце неподалеку, поскребывая свою светлую бороду.
— Снова? — его плечи упали, словно ему сказали, что он проведет утро в аду. Что и было на самом деле, в той или иной мере.