Брачио был достойнейшим из них, поскольку он знал себе цену. Ни возвышенных идеалов, ни великих иллюзий. Он был здравомыслящим человеком, со здравыми амбициями, делал то, что был должен, и был доволен. Его дочери были единственным, что для него значило. Новые платья, хорошая еда, хорошее пособие и хорошие жизни. Лучшие жизни, чем, черт возьми, прожил он …
— Я знаю. — Ламб встал перед ним на колени, и, казалось, его глаза тоже влажные. — И мне жаль. Простите за все. — Он наклонился, и сгреб их троих в неловкое объятье.
Джубаир тряхнул узлом на плечах. — Лучше чем разногласия. Мы должны быть в этом вместе. Если мы не согласны, как Бог может быть за всех нас? — Он махнул вперед Плачущей Скале, и дал своим оставшимся в живых людям шагать мимо него, намного нервознее, сглатывая, глядя в пропасть.
Она дошла до утеса и нашла спрятанную ступеньку, выступающую из крутого склона. Она выглядела не особо спрятанной, но Ваердинур сказал, что в ней есть магия, и никто ее не увидит, пока им ее не покажут. Шай всегда ей говорила, что нет таких вещей, как Маги или демоны, и все это было сказками, но здесь, в этом далеком, высоком уголке мира, все вещи обладали магией. Отрицать это было так же глупо, как отрицать небо.
— Именно, привез, — сказала Шай. — патентованную портативную кузницу Карнсбика.
— Когда вступаешь в Круг с намерением убить человека, лучше чтобы так и было.