— Где Шай? — спросил он, мимоходом, словно это не было частью плана избежать очередную выплату. Это становилось игрой между ними. Которую он, казалось, никогда не выиграет.
— Я знаю все о том, как жестоко проигрывать.
— Ты и для ссор становишься староват, но я слышал историю, что ты возможно втягиваешь себя в некое дело с голыми кулаками, которое намечается у нас в Кризе.
Ког наморщил нос. Конечно, это место всегда воняло, но эта сильнейшая, вдохновляющая вонь говна и низкой жизни всегда пахла для него, как дом. Сейчас в воздухе был какой-то резкий аромат, покров коричневатого дыма висел надо всем. — Не знаю. Не могу сказать, что мне не наплевать.
— Я осевой, ладно, — сказал Свит. — Что такое осевой?
— Лучший противник — это сбитый с толку и озадаченный! Это был Фаранс? Или Байяловельд? — Коска направил на Сворбрека, занятого своими записями, презрительный взгляд. — Один писатель такой же, как другой. Что вы там говорили?