— Мне нечего сказать, — Ламб забрался на сидение фургона. Вероятно, оставался час до заката.
Темпл привел лошадь и стреножил ее, снял седло и ослабил попону, и позволил ей нюхать любую траву, до которой сможет дотянуться. Печальный факт, чем голодней человек, тем меньше он стремится заботиться о голоде других. Шиверс срезал мясо до костей и ел из жестяной тарелки кончиком ножа. Еще мясо блестело на какой-то коре с другой стороны костра. Темпл упал на колени перед ним, будто это был самый священный алтарь.
— У меня было… несколько профессий. — Темпл умудрился вытащить руку из неожиданно мощной хватки старика. — Меня учил истории, теологии и законам в Великом Храме Дагоски Хаддиш Кадия. — Мэр резко подняла глаза на это имя. — Вы его знали?
— Как и у меня, — сказал он, медленно выползая из-под одеяла. — У меня была цепь.
Коска ухмыльнулся. — Нет ничего опасней настроений!
— Это ты всегда любил все усложнять. Это новые рубежи, друг мой, страна возможностей. Тебя здесь что-нибудь держит?