— Железо и медь. — Маджуд придвинулся, чтобы говорить тише. — По моему скромнейшему мнению, только дураки думают, что богатство в золоте. Вы трое намерены присоединиться к нашему Сообществу?
Шай повернулась и замерла. Ламб быстро бежал через булыжники, вниз к воде, уже в двадцати шагах вдалеке.
— Меня зовут Сафин, и я пришел предупредить тебя…
Фургон ударил по колее, подбросив ее в воздух, ударил ее головой о низкий потолок, и она растянулась. Миг все кружилось, затем она поднялась и потащила следующий мешок к качающимся, хлопающим дверям, рыча проклятия фургону, потолку и кровоточащей голове. Она встала у решетки, выпнула мешок, который разорвался на снегу и осыпал золотом пустую равнину.
Она почти согласилась купить новую рубашку для Пита, что было больше, чем они могли себе позволить, даже со скидкой, но Ламб похлопал ее по руке своей рукой в перчатке, и она купила иголки и нитки, чтобы сделать рубашку из старой ламбовой. Пожалуй, она могла бы сшить пять рубашек для Пита из одной рубашки Ламба — парень был тощий. Иголки были новые, Клай сказал, их штамповали на машине в Адуе, сотни за раз, и Шай улыбнулась, думая, что Галли сказал бы на это, тряся своей седой головой — иголки из машины, что будет дальше — пока Ро крутила бы их в своих ловких пальцах, хмурясь и размышляя, как их сделали.
Похоже, все они снова могли дышать, и Шай с Питом обнимались, но Ро не улыбалась. Она смотрела на Ламба. Он тоже не улыбался. Лишь хмуро смотрел на пыль, которую Шиверс оставил за собой. Затем он зашагал в лавку, по ступенькам, и внутрь, не говоря ни слова. Шай за ним. Он собирал вещи с полок, будто спешил. Сушеное мясо, еда, вода и скатанные постельные принадлежности. Все, что нужно для путешествия.