— Ну, меч из него не выкуешь, но пристойное ведро вполне.
Был длинный ожог от веревки, вьющийся вокруг одного предплечья, и новый порез на другом, кровь сочилась через бинт. Ее руки были порезаны вдоль и поперек, ногти сломаны, и на суставах были струпья. Она тронула шрам под ухом, подарок от Духа на равнинах. Как она помнила, он чуть не получил все ухо. Она чувствовала шишки и струпья на скальпе, царапины на лице, некоторые из которых не могла вспомнить, как получила. Она ссутулила плечи и изогнула хребет; все бесчисленные болячки и царапины и синяки изводили ее, как хор мелких мерзких голосков.
— Мой дорогой сир! — Карнсбик поспешил по ступенькам, сунул марку одному из сыновей Бакхорма, сжал актера за руку и сдавил ее решительней, чем любой поршневой аппарат. — Какая честь составить с вами знакомство, сир, истинная честь! Я был в восторге от вашего Байяза, в Адуе. Поистине в восторге!
— Тем Духам в холмах. Тем Драконовым уебкам.
— Будь я проклят, — проворчал Свит, арбалет с ручкой из слоновьей кости висел на его бедре. — Полагаю кому-то, кто знает разницу, лучше проверить рукоделие юриста. Убедиться, что он не освежевал Лифа по ошибке.
Драчунов разняли, и они выплевывали оскорбления каждый на своем языке, не особо вникая в детали, но оба понимали смысл. Похоже, кирка пропала в суете, вероятнее всего похищенная каким-нибудь пройдохой, пока взгляды были прикованы к драке.