— Ваше дело с торговцем закончено? — спросил Коска, спускаясь по ступеням постоялого дома.
— Посмотрим, — сказала Шай. Хотя она уже начинала думать, что Темпл был не лучшим вложением. Этот долг он будет выплачивать до судного дня, если не помрет раньше — что выглядело вероятным — или найдет другого дурачка и ускользнет в ночь — что выглядело еще более вероятным. Все это время она называла Лаба трусом. По крайней мере, он никогда не боялся работы. Никогда не жаловался, следовало признать. Темпл вряд ли мог раскрыть рот без брюзжания на пыль, или погоду, или долг или его больную задницу.
Писатель сморщился. — Думаю, вы это упоминали.
Несмотря на то, что он был несомненным фаворитом в предстоящем поединке, в глазах Голдена была призрачная влажность, когда он встретился с глазами Фаукина в зеркале. — У тебя есть сожаления?
— Кантлисс наш. — Ламб оттолкнул себя от стойки и встал прямо, замотанная левая рука свободно лежала на рукояти меча.
Краем уха он услышал глухой топот копыт на улице, выкрики и звон сбруи. Какое-то новое Сообщество въезжает в город. Какой-то новый набор будущих разочарований. Но он был слишком занят со своими, чтобы даже побеспокоиться посмотреть. Он сказал человеку за стойкой оставить бутылку.