— Тогда Собрание высказалось. — Ваердинур встал, взял священный кисет с алтаря, встал на колени и сгреб пригоршню земли с пола, священной земли Ашранка, теплой и смоченной жизнью, положил ее в кисет и предложил Уто. — Ты говорила против, ты должна вести.
— Как те, что на равнинах. — Брачио глотнул вина и проницательно уставился на стакан. — Ступенькой выше животных, и это не самая высокая ступенька.
Ламб кивнул, выпрямив нож двумя пальцами и бросив его на тарелку. Затем он встал. — Что если я предпочту драться? — И он зашагал к двери, очередь за завтраком расступилась, чтобы пропустить его.
— Я думал, мы в высшей степени хорошо себя вели в Сквердиле. Компания котят не могла быть мягче! Разве вы бы так не сказали, Сворбрек?
Ваердинур бросил себя на Ро, металл попал в его большое предплечье и отбросил, как хворостинку, врезавшись в его плечо; открыл огромный порез под головой, оставив его бесчувственным. Ламб снова поднял прут, крича до пены на изогнутых губах, и Шай поймала другой конец прута, спрыгнув с моста, и вскрикнула, когда ее резко подняло в воздух. Ветер зашумел, перевернулась раскаленная пещера, и она вверх ногами врезалась в камень.
— Тогда добро пожаловать на борт! Мой нотариус подготовит соглашение.