— Мои дела. — И он снова закашлялся. Даже в это время его рот почти не двигался. Заставив ее размышлять, есть ли вообще мышцы в его голове.
Он все еще не смотрел на нее. — Это всегда приходит.
Они сидели среди разрушенных стен, между камнями с прожилками соли и покрытые кристаллами, и смотрели на долину. Они смотрели туда, казалось, вечность, косясь в вязкий туман, пока Плачущая Скала шипела, чтоб они были потише, спрятались, заткнули рты. Шай всего лишь немного устала от шипения. Она вообще немного устала. Устала, и болела, и ее нервы были ни к черту от страха, беспокойства и надежды. Надежда была хуже всего.
— Несомненно, — пробормотал Ламб, как всегда тихий, когда речь заходила о насилии.
— Ты мог бы с ним поговорить, заставить его остановить это…
Корлин глотнула, глядя на Шай поверх бутылки. — Прекрасная позиция.