— Если убьют меня, забеспокоюсь. — Шиверс отбросил тарелку и оперся на локоть, его поврежденное лицо сдвинулось дальше в темноту. — Можно тратить все время, жопясь о том, что может произойти, но куда это приведет?
— Не правильно, — но голос трактирщика был слабым, как разбавленное водой пиво.
Савиан наконец отвел тетиву, взглянув на слово «свобода», вытатуированном вокруг его запястья как браслет. — Всегда думал, что умру, воюя за дело.
— Внутри него… секрет, — сказал Лорсен. — Кое-что, что его Преосвященство очень сильно хотел бы испытать.
— Психованная сука! — Она начала нетвердо подниматься, знакомая пульсация была в ее лице, а он трогал оцарапанную щеку, словно не мог поверить. — Зачем ты это сделала?
— Это печальная всеобщая правда, — сказал он, попадая в шаг; два его шага были как три её. — Ты здесь одна?