Она присела на корточки и улыбнулась Кантлиссу кровавой улыбкой. — Мы всегда можем убить его позже.
— Каждый раз, как мы пересекаем очередную. Но что может поделать торговец, когда чует возможность на другой стороне? Какое бы отвращение я не питал к трудностям, выгоду я люблю больше.
Голден нахмурился, глядя на себя в треснувшем зеркале. — Я обнаружил, что как бы много сожалений я не набрал, я все еще совершаю одни и те же ошибки снова и снова.
— Ты мог сказать нет. — Шай была на шатком крыльце здания напротив, наклонившись к перилам, скрестив ноги и качая пальцами. На миг Темпл с трудом ее узнал. У нее была новая рубашка, рукава закатаны, показывая ее загорелые предплечья; на одном старый ожег от веревки, горевший розовым вокруг него; сверху жилетка из овечьей кожи, которая несомненно была желтой, по любому здравому рассуждению, но выглядела белой, как визит небесного посреди грязи. Та же заляпанная шляпа, заломленная назад, волосы менее засаленные и более рыжие, шевелящиеся на ветру.
— Поднималась туда, — сказал Свит. — Жила там.
— Черт! — И она побежала, споткнулась, наткнулась, на краю ложбины налетела онемевшей ступней на корягу, и закувыркалась через кусты, поднялась и побежала по голому склону; ноги так увязали в снегу, что казалось, она тащит два гигантских каменных сапога позади.