— Держи их прямо! — вторил Маджуд сзади, так крепко держась за сидение фургона, что было удивительно, как он его не вырвал. Очевидно, он не дружил с водой, что было весьма неудобно для колониста.
Людей убили. Нескольких ей будет не хватать, большинства не будет. Некоторых она даже назвала бы злыми, но ведь ни один не злой сам по себе? Они были мертвыми людьми, не могли уже сделать ничего хорошего, ничего исправить, и никаких ошибок; они вырваны из мира и превращены в грязь. Санджид и его Духи. Папа Ринг и его жулики. Ваердинур и его Люди Дракона. Лиф остался под грязью равнин, и Грега Кантлисс исполняет танец повешенного, и Брачио со стрелами внутри, и…
Но старик был сделан из железа. Эта узловатая рука так сдавила горло Пэйна, что он не мог выдавить ничего, кроме бульканья, и он почувствовал, что острие ножа жжет через его лицо, прямо к глазу.
— Твой проводник зовет, — сказал Сафин. — Тебе придется дать им воды позже.
— Множество народу проезжает с той же идеей. Хочешь потребовать что-то, но грязь это лучшее, что сможешь найти в этих холмах.
— В самом деле, какой? — согласился Темпл, проглатывая четвертую. Он все еще не мог назвать это приятным на вкус, но это уже не было, словно глотаешь раскаленную докрасна проволочную мочалку. Как бы то ни было, как он мог захмелеть от четырех стаканов?