Пятнистая дама, прижимая руки к груди, с надеждой глядела на Филиппа Филипповича. Тот важно нахмурился и, сев за стол, что-то записал.
Шариков пропал и через минуту вновь появился в окошке.
– Я ему велел, чтобы лаковые. Что я, хуже людей? Пойдите на Кузнецкий – все в лаковых.
Шариков злобно и иронически начал коситься на профессора. Филипп Филиппович в свою очередь отправил ему косой взгляд и умолк.
– Нитевидный пульс, – ответил Борменталь.
За одно можно поручиться: в квартире в этот вечер была полнейшая и ужаснейшая тишина.