— Сюда, сэр, — таксист указал на старенькую машину.
— Я еще не все сказал. Из того факта, что тебе не удалось перевоспитать девяносто девять из ста, ты делаешь вывод, что человечество не проживет без своих грехов, которые нужны ему для «прополки». Как ты не понимаешь, что сам проводишь прополку, вернее, твои неудачи делают ее за тебя! Ты планировал уничтожение собственности и денег?
— Я тоже. И мне кажется, что он не прячется.
— Не все? Наверно, я еще не полностью вник… Ладно, расскажи мне что-нибудь смешное: анекдот, случай из жизни, над которым ты хохотала, а не просто улыбалась. Мы поищем в нем грустное и посмотрим, над чем ты больше смеешься: над веселым или над грустным. Мне кажется, когда обезьяны научатся смеяться, они станут людьми.
— Не дразните его, Свен, — попросил Джабл. — Если человеку нравится усугублять свои грехи раскаянием — на здоровье. Каждому свое. Слушай, Вонючка, а как насчет еды? Энн натолкала полную сумку ветчины, наверняка есть что-то запрещенное. Мне проверить?
— Я не успел поговорить со всеми. Но те, кого я видел, как-то неправдоподобно счастливы. Я все время искал подвоха.