Переодевшись в примерочной и оставив там своё краденое барахло, висящее на мне, как на пугале (никто и не догадается, что это «летучая» одежда!), я расплатился с продавщицей, скучно принявшей деньги и снова отвернувшейся к включённому «ящику», и вышел из магазина на оживлённую улицу.
Быстро оценив ситуацию, я бросился к столу, сорвал скатерть и протёр брошенный мной нож. Затем вынул из рук Василисы дробовик, тоже вытер отпечатки и отбросил в сторону. Подняв жену на руки — она так и находилась в глубокой отключке — пошёл к дверям — убийца, оглушивший нас, оттащил нас подальше в дом, в кабинет хозяина. Голова страшно болела, но мне хватало соображения понять, какой дурацкий шаг я сделал — надо было запустить духов, чтобы осмотреть содержимое дома, а не переться туда самому. Но что теперь делать? Что сделано, то сделано. И теперь нужно было уйти отсюда как можно незаметнее.
Они были такими ясными, такими живыми, что если бы не их серая кожа и серая одежда, можно было принять за живых людей.
Телевизор — у нас дома стоит такой же, слегка устаревший, но практически один в один, полез по карманам спящих — достал магзеркало. Есть! Вроде как дома. Теперь — быстренько одеться.
Вообще — очень даже странно чувствовать себя объектом сексуальной агрессии со стороны красивой девушки. Странно и непривычно. И понимаю разумом — не она меня атакует, а заклятие — и всё равно как то… приятно. Героем-любовником я никогда не был, поэтому внимание со стороны девушки мне льстит.
— Да. Согласимся — и посмотрел на Василису. Та была безмятежна и спокойна, как магнолия. Скорее всего, она привыкла слышать о таких суммах — всё-таки дочь олигарха… покойного олигарха.