— Ты из нас доносчиков не делай! Что угощаемся за твой счёт — так это просто шутка. Тонкая. Всё останется по-прежнему: ты ловишь, а мы убегаем.
— Чё, уж всё? Мало больно! Отлейте его водой да пущай еще помордуются! Ён привычный, Шарап-то!
— Крепка тюрьма, а чёрт её хвалил, — в тон ему ответил Лыков. — А насчёт народца, так сейчас никого нет, а вот в апреле привезу целый вагон. Отборных! В Москву собираюсь. Там коронация готовится.
— Вот я и призналась. Всё думала, как с вами познакомиться, а в голову лезла только какая-то дрянь…
— Вячеслав Константинович, в соборе давеча много говорили о маковском казнокрадстве. Насколько эти слухи справедливы? Его действительно ожидал арест?
И они пошли к людям. Вид у них был босяцкий: чумазые, перепачканные в земле, а Лыков при таком холоде в одной жилетке и порванных на коленях брюках. Словно выходцы с того света, подумал Алексей, и вдруг понял, что он и в самом деле выбрался именно оттуда… И ничего — жив, здоров; много, если отделается насморком. Сильный организм, несмотря на четырёхдневный пост, сбоев не давал. Молодая кровь бурлила, мышцы играли, солнце грело и наполняло каждую его клеточку радостью жизни. Из такой могилы выскочил! Теперь ему сам чёрт не брат!