— Вот я и призналась. Всё думала, как с вами познакомиться, а в голову лезла только какая-то дрянь…
— Вячеслав Константинович, в соборе давеча много говорили о маковском казнокрадстве. Насколько эти слухи справедливы? Его действительно ожидал арест?
И они пошли к людям. Вид у них был босяцкий: чумазые, перепачканные в земле, а Лыков при таком холоде в одной жилетке и порванных на коленях брюках. Словно выходцы с того света, подумал Алексей, и вдруг понял, что он и в самом деле выбрался именно оттуда… И ничего — жив, здоров; много, если отделается насморком. Сильный организм, несмотря на четырёхдневный пост, сбоев не давал. Молодая кровь бурлила, мышцы играли, солнце грело и наполняло каждую его клеточку радостью жизни. Из такой могилы выскочил! Теперь ему сам чёрт не брат!
Они стояли на баке корвета «Скобелев», бросившего якорь в сорока саженях от берега в бухте Астролябия. В юго-восточной части бухты небольшой мыс образовывал Гавань великого князя Константина. Именно её путешественник на встрече с императором Александром Александровичем предлагал сделать главным складочным местом.
— Точно. Раньше рогожцы сманивали деньгами какого попа из казённой церкви, быстренько его перемазывали и он служил. Теперь же приток прекратился. Через пять лет после указа Ястребов остался чуть ли не единственным беглопоповским священником на всю Москву. Почему секретный Рогожский собор 1832 года решил начать поиск своего архиерея. Который мог бы посвящать верующих из числа мирян а сан церковнослужителей.
— Сам не знаю. Меня любят все кошки и лошади. А боятся волки, собаки и даже обходят бешеные быки.