— Ему тоже. И не пойдет же он против отца. Тот человек решительный, мог и обоих нас выкинуть.
— Очень красиво, — говорю осторожно. — Спасибо вам большое.
— Ты что вообще обо мне думаешь?! По-твоему, если я урод, то со мной и обращаться можно как угодно, и ждать от меня можно чего угодно?! Представляешь, у меня еще сохранились кое-какие остатки достоинства, трудно поверить, да?!
Правда, тут мне приходит в голову неприглядная мысль: с его-то самооценкой и отношением ко мне, может, и никогда. Вот черт. С другой стороны, ну признался бы он сейчас и что бы я стала делать? Предложила повстречаться полгодика, пока определюсь со своими чувствами? Нет, он, конечно, чудовищно милый и предупредительный, но все-таки мужик, который стесняется меня лишний раз потрогать, довольно неудобен в эксплуатации. Да и на вид он действительно страшен. Нет, лишать социальных привилегий за внешность — нонсенс и просто отвратительно. Но то, что я так думаю, вовсе не значит, что мне приятно на него смотреть. Я, знаете ли, не слишком принципиальная и фанатею по тем же актерам, что и все. Хотя, конечно, если вдруг захочу почувствовать себя хрустальной вазой…
— Я вас слушаю, юная леди, — отвечает капитан, двое других начинают хихикать.
— Я могу сколько угодно тебе доверять, — отстраненно говорит Алтонгирел, — но Старейшинам глубоко наплевать на это. А мы все заинтересованы в их расположении.