Братство всех людей на земле можно будет основать только на киче.
Когда мать поняла, что ее агрессивность утратила над дочерью власть, она принялась писать ей в Прагу письма, полные жалоб. Она сетовала на мужа, на работодателя, на здоровье, на детей и называла Терезу единственным человеком, который есть у нее в жизни. Терезе казалось, что она наконец слышит голос материнской любви, о которой мечтала двадцать лет, и ей захотелось домой. Хотелось домой тем больше, что она чувствовала себя слабой. Измены Томаша вдруг открыли ей ее беспомощность, и из ощущения незащищенности родилось головокружение, беспредельная тяга к падению.
Она пришла домой в половине второго. Томаш уже спал. Его волосы пахли женским лоном.
Он покачал головой: «Они вызывают только меня».
Я извинялась перед тобой: «Не сердись, я ведь не спала все это время».
— Можешь мне сказать, почему ты свистишь?