— Еще одно возражение, — продолжил мысль Гарриона Вэйер. — По описанию очень похоже, что мир людей расположен где-то неподалеку от границ порядка, наши предки не особо любят туда соваться. Да и сил от них это потребует очень много… Если бы кто-нибудь другой, но Теорних вряд ли станет выкладываться ради каких-то людей, даже из любопытства.
— Ну почему неправильно, — постарался успокоить меня он. — Повезло тебе, конечно, здорово, да и предположить, что именно в твоей ситуации можно было бы сделать лучше, я, пожалуй, не смогу. Тем более что нам сейчас надо думать, как поступать дальше, а не выискивать ошибки в уже сделанном.
— Ты уже говорил. Но зачем было делать это именно так? Я помню все твои доводы… Но я ведь даже попрощаться не смогла…
Потренироваться в цинизме на тифлингессе мне явно не удалось. После нашей беседы я впервые в этом мире напился по-настоящему… С плясками на столах, битьем зеркал, мордобоем в кабаке… Не помню, чем закончился вечер. Но утром перед Шелли мне было стыдно… Вот только… Ее лицо тоже отливало зеленцой, и двигалась девушка, немного пошатываясь. Я бы сказал, что Шелли была с похмелья… Странно, вот в кабаке я ее не помню, мы же туда с Гаррионом пошли.
И бабуля покинула мой дом. Того, что в стене, через которую она вышла, не было не только двери, но и окна, Теорних, похоже, и не заметила.