Коммерческий ушел в угол и там долго шептался с главарем горчишников. Наконец, Ваня согласно кивнул.
— Но и у вас случаются происшествия. Собственно, об них и мой разговор.
— Твоя беда, Ваня, что ты возомнил себя пупом земли. Это плохо кончается. Скромнее надо быть, скромнее. Пришел, разорался! «Посажу, пристрелю…» Хочешь у меня за просто так сорги сорвать? Просто потому, что привычка такая, да, Вань? Шалишь. У Фороскова соргу надо заработать.
— Ну, по рукам, что ли? А то ведь я пойду. В Замешаихе, чай, не хуже куплю.
— Давай шестой! — потребовал Таубе. И последний выстрел раздался, но из глубины дома. Мгновенно Лыков налег на дверь, все трое ворвались внутрь.
И Ваня Модный послушно принялся рисовать. Он начертил расположение комнат в особняке, надписал их, указал, кто где ночует, особым крестиком пометил кассу.