Джек проснулся от того, что ему приснилось, будто он вдруг сорвался в какую-то пропасть. Вздрогнув, Джек проснулся и увидел Хирша, который одетым сидел на своей кровати.
– В этот раз мы не жевали красный мох и все в полном порядке, а чужаки свалились без памяти, должно быть, отравились размоченными камнями.
Они проехали еще километров пять и свернули на совсем непроезжую дорогу, где приходилось ломиться сквозь заросли из молодых деревьев и тонких, но прочных лиан, усыпанных мелкими благоухающими цветами. Когда машины прорывались через их сплетения, цветы обрушивались на них настоящим снегопадом, и нос улавливал такой аромат, что Джеку хотелось оказаться за сотни миллионов космических миль отсюда, в какой-нибудь красивой стране, где нет оружия и космических штурмовиков, где девушки прекрасны, а на завтрак подают… куриные котлеты. Вот как-то так.
– Голограмму погладить нельзя. Поэтому я с самого детства мечтал погладить панду.
– Выйдем ровно в восемь. С восточной стороны протока неглубокая, дно илистое, но под ним песок, так что машины пройдут без проблем. Дальше лес, будет немного сложнее, но впереди пойдут ребята с мачете и станут прорубать проходы в самых трудных местах. На позиции должны выйти за пятнадцать минут до атаки.
– Бывал, конечно, это деревня Тху. Тут живут савояры акжи. Милые, скажу я вам, люди.