— А почему пешком? Разве нельзя ехать на хутамах? — пытался понять Костя.
— Зачем? — еще хрипловатым от боли голосом, спросил вслед ему ушибленный, пытаясь сесть.
— Воды и еды, — приказала старшая, внимательно взглянув на побледневшее лицо Тины, и перевела взгляд на замершую возле бадьи моряну, — благодари Тину. Я уже не надеялась… последний раз попыталась.
— Ты что творишь, паршивец! — взвыл наемник, и ошеломленно смолк, узрев, как остальные малыши проворно выбираются из клетки и лезут на колени этого долговязого задохлика.
В темноте он не рассмотрел оказавшегося возле выхода камня, запнулся, и, увлекая за собой девчонку, покатился вниз, по пологому склону.
— Проголодалась, бедняжка! Сейчас покормлю.