Именно из такого они попали на открытую площадку, с которой расходились мостики и проходы сразу в нескольких направлениях. И только отсюда, с высоты, рассмотрев наконец, панораму бывшего кратера, Костик понял всю грандиозность этого сооружения. Вся верхняя часть скал была просто испещрена дырами окон, балкончиками, галереями и мостками.
— Помни, ты обещал не удивляться, — так же шепотом предупредил Стан, — давай, положим его вот тут, на травке. И скажи путникам, чтоб сидели тихо, а то… ну сам что-нибудь придумай.
Зеркал Костик не любил. Да и за что ему их было любить? За голимую правду-матку?
— Ему было в то время всего пятнадцать, — заметил Авронос, ковыряя в зубах веточкой.
Добровольцы, хоть и шумели с вечера и перебрасывались намеками на замученную злым отцом милую девушку, в открытую ссору не полезли, а вскоре после полуночи дружно захрапели, отравляя воздух в кибитке запахом перегара, пота и съеденного лука.
Сейчас, в ярости, ему было все равно, кто тут начальник, кто подчиненный. Жгучая обида на черную несправедливость жгла душу, мало того, что судьба именно его выбросила в чужой мир девчонкой, да еще и этот козел пристал, как банный лист до распаренного места.