Словно отвечая на этот вопль, снег вокруг дирижабля дрогнул. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее догорающий остов «Молота Тора» заскользил по склону. Двести, триста… в пяти сотнях ярдов от меня склон закончился и воздушный корабль, словно исполинская форель, взмахнув напоследок хвостом, скрылся за снежной пеленой. Чуть погодя со стороны пропасти донесся приглушенный грохот — и над склоном повисла тишина.
— Я нисколько не желала высказать вам неуважение, Мастер, — еще одно чудо — ни разу до этого мне не доводилось слышать из уст моей спутницы что-либо, столь напоминающее извинение. — Но лишь подумала, что достопочтенный советник Торк не сумел правильно объяснить, что мы очень сильно торопимся.
— Ты хотел получить с него деньги, — констатировал Уин.
— Именно, — подтвердил Рысьев. — Ночью, да еще в облаках, нас практически нереально обнаружить с земли даже с помощью колдовского зрения.
— Тоже мимо, — отозвался Ханко. — Если говорить о сострадании и милосердии, то проще всего было вас пристрелить.