На этот раз тишина длилась значительно дольше.
— Ага, щас, — хмуро отозвался гном. — Единственное, что я могу, — это сузить область подозреваемых до одного меня. Для того чтобы правильно установить бомбу и подать команду на взрыв в нужный момент, требовался очень точный… воистину ювелирный расчет… на который вряд ли способен кто-то, кроме гнома. Малейшая ошибка — и диверсант бы разделил судьбу корабля.
— Ага. Вы уже и так сели… на мою шею. Валяйте, продолжайте, — тоскливо сказал гном. — Чувствуйте себя как дома… сигару? Кубинские, семь долларов штука… или коньяк? Лимонадов, извините, не держим-с, равно как и мороженого, но стоит тебе лишь пожелать…
В наступившей тишине Патрик Мигер четко расслышал тихий хруст, с которым два опустевших магазина «шипучек» Малыша Уина упали в снег.
— Вы, господа Бриннер, правы в том смысле, — сказал он, — что, сидя в этом роскошном вагоне, мы можем дождаться лишь завтрашнего поезда. Или Страшного суда. Но хочу обратить ваше внимание на тот факт, что рельсы, на которых стоит этот вагон, — вовсе не единственные на континенте… и даже не единственные в этих диких местах.
— Последнее, — вздохнул Мигер, — похоже, скоро произойдет вне зависимости от желаний господ чиновников.