— Это только сегодня, — виновато сказала Мария. — Мы с мальчишками играли в… то есть они играли, а я…
— О, глядите… — попытался привлечь он к этому факту внимание остальных. — Вуник возвращается.
— Это твой гроб? — с любопытством спросила я. Роскошное изделие из темного лакированного дерева, крышка обшита темным — кажется, красным — бархатом, по углам свешиваются массивные кисти. Наверняка он еще и выложен изнутри чем-то мягким… хотела бы я каждую ночь спать в чем-нибудь столь же комфортабельном! Какая несправедливость — тратить столько усилий на мертвеца, которому, в общем-то, должно быть глубоко наплевать, раньше или позднее доберутся черви до его плоти, тогда как множество живых людей вынуждено довольствоваться куда меньшим!
— Раз уж вы, граф, так хорошо разбираетесь в этом чуде прогресса, — язвительно отозвалась стражница, — то не соблагоизволит ли ваша светлость занять подобающее место на капитанском мостике нашего крейсера?
Он осекся, потому что Юлла неуловимым движением сцапала кончик его бородки и, дернув ее чуть вверх, заставила бедолагу-гнома захлопнуть челюсть.
Мой желудок, слегка подскочив, начал озабоченно размышлять — а так ли уж ему хочется переваривать свежесъеденный ужин.