— Сибирь — это в России, там, где холодно? — уточнила я свои географические познания.
Пульмановский вагон добавил к моим впечатлениям от человеческих поездов понимание того, что обилие никеля, плюша и красного шелка ничуть не спасает от духоты и пыли.
— Вывод верный, — Уин с облегчением отметил, что в голосе Криса прозвучали привычные язвительные нотки. А значит, его компаньон уже оправился от шока, вызванного лицезрением Перворожденной. — Но исходная посылка в корне неверна. Все обстоит гораздо более прозаично — эта, с позволения сказать, тропа ведет к единственному проходимому перевалу на полсотни миль вокруг.
Этот ужас явно вызвали не расставленные по краям площадки каменные уроды, не прямоугольный монолит посреди — хотя последний отчетливо излучал эманации боли и страха. И не четверо людей, трое из которых были наряжены в разукрашенные хлопковые накидки, а за спиной одного развевался плащ из черных перьев. А вот другие, стоявшие возле двух, похожих на латинскую «V» столбов, такой ужас вызвать могли — особенно та, что стояла впереди.
— Это невозможно, — не раздумывая, выпалила я.
— Напраслину возводите, Мастер! — Санчо, похоже, напрочь позабыл собственные рассуждения о нежелательности споров с мастером-оружейником. — Не родился еще под каменным небом гном, который про наши топоры не то что слово молвит, а и мысль недобрую помыслить мог. Когда дело и впрямь горячим железом пахнет… патронов-то на всю жизнь не напасешься, а топор — он у настоящего гнома завсегда под рукой. Топор, он…