Сейчас же меня больше всего волновала медленно сокращающая дистанция между двумя заполненными углем платформами — нашей и другой, на которой уже выстроились, дружелюбно помахивая ружьями, три человека.
— Вообще-то, на мой взгляд, там куда больше занудства, — заметил проводник. — Хотя, признаюсь, у меня так и не хватило силы воли пнуть себя под зад и освоить квенья. Но дело даже не в этом. Пусть в переводах и пропадает все эта невыразимая гармония «плетеного» стиха, пусть английский язык не в силах передать и десятой доли оттенков всей игры — я имею в виду другое. Предположим, ты возьмешь любую сагу… скажем «Песню о Камнях» и выбросишь из нее все многочасовые монологи терзающихся главных героев, все бесконечные описания красот и особенностей местности, которые с успехом могла бы заменить одна-единственная карта, всю эту высокую патетику — что останется, по-твоему, в итоге?
— Цвет, — спросил Ханко, — этой самой оплетки тоже определен каноном?
И больше — ничего. Он даже — насколько позволяли судить украдкой бросаемые мной взгляды — не смотрел в мою сторону.
— Тише! — раздраженно прошипела Бренда. — Так, так… только не обязательно орать об этом на пол-улицы.
— Возможно, — кивнул Крис. — Вы, гномы, умеете доводить вещи до совершенства. Черный орех, матовая сталь, просветленная оптика… она действительно чертовски красива. Но для меня это всего лишь инструмент, из которого я могу достать любого на шести сотнях ярдов.